Серия заголовков для статей
в BookMagazineRussia ISSUE#4
в BookMagazineRussia ISSUE#4
Естественно вдохновившись SEX PISTOLS и были созданы заголовки к четвёртому выпуску журнала, с тематикой «Панк». Как и само направление культуры (а вернее её отсутствие) было принято решение строго не придерживаться каким либо канонам типографики. Для реализации было выбрано несколько шрифтов с характерныи потёртостями, печатным стилем в общем все что попалось под руку с трешевым уклоном.
Серия заголовков для статей
в BookMagazineRussia ISSUE#5
в BookMagazineRussia ISSUE#5
В пятом выпуске журнала была выбрана тематика «порно». Характерный неон, леттеринг и пошлые градиенты легли в основу новых заголовков.
В совокупности с иллюстрациями Ильи Це и выбранными шрифтами (в некоторых заголовках) получилось создать атмосферные заголовки в рамках необходимой тематики.
В совокупности с иллюстрациями Ильи Це и выбранными шрифтами (в некоторых заголовках) получилось создать атмосферные заголовки в рамках необходимой тематики.
Серия заголовков для статей в BookMagazineRussia ISSUE#7
Седьмой выпуск был посвящён В шестом выпуске основной стали уже готовые иллюстрации под стати, под которые и делались шрифтовые композиции, без особых творческих изобретений. Вышло неплохо, посмотрите сами у них на сайте
Статья «Белым по черному» о тотальных реформах в доме Yves Saint Laurent.
Незримо присутствующие в описании помещений «строгость» и «минимализм» оказались применимы и к логотипу – «Saint Laurent Paris» в обрамлении чёрного прямоугольника.
История с ребрендингом модного дома Yves Saint Laurent стала одной из тех, что делают много шума. Другого и не следовало ожидать: в череде изменений, произошедших в руководствах Jil Sander, Dior, Ermenegildo Zegna и Balenciaga в 2012 году, отделаться долгим и томительным молчанием в ответ на то, кто же теперь возглавит дом Yves Saint Laurent, для Эди Слимана оказалось недостаточным, и единственное, чем он мог переплюнуть своих коллег, так это полностью изменить айдентику бренда, на посту креативного директора которого он теперь оказался. Эпатировал публику Слиман и тем, что второй своей женской коллекцией буквально убил всю эстетику элегантной классики дома. Но этому и так было посвящено немало дебатов в сети, а, стало быть, вдаваться в подробности нет необходимости – вспомним лишь, что это был гранж чистой воды, никак не граничащий с YSL. А здесь речь пойдет всё-таки о том, как Эди покусился на святое и дал Дому новое имя, а вместе с ним лого и повод для до сих пор не смолкающих разговоров. Казалось бы, чем так не угодили изменения публике, учитывая на удивление спокойное их принятие Пьером Берже и представителями авторитетной модной публицистики? Оказывается, до того, как общественность подостыла и всё-таки смирилась, она успела получить достаточную порцию исторической справки, выступающей довольно сильным контраргументом бесстыдного поступка Слимана, и её последующего анализа.
В 1963 году художник Адольф Жан-Мари Мурон, более известный как А.М. Кассандр, разработал логотип YSL, в котором, что примечательно, каждая буква была отрисована вручную. Бдительная общественность невозмутимо приняла использование уникального в своём исполнении лого далеко за пределами официального конвейера YSL, когда оно впервые утратило свою значимость: в руках уличных торговцев и за прилавками рынков. Однако стоило Эди Слиману сменить слегка вычурную (но всё ещё легендарную) монограмму на скромную надпись «гельветикой» за 35 долларов, как столь явное пренебрежение всемирным наследием сразу всех задело. И вскоре логотип, впервые показанный миру в инстаграме, оказался на картонных пакетах, обувных коробках, вешалках и приглашениях. Он перекочевал на двери магазинов, ведущих в монохромные интерьеры в стиле ар-деко, остроугольные столы и стены которого выполнены из чёрного мрамора, а стеллажи – из металла.
Однако полной гармонии бренд Saint Laurent пока что не обрёл: его название, лого и весь покрытый им реквизит распространяется только на коллекции ready-to-wear, а адрес сайта всё ещё содержит знакомое YSL. И если сейчас всё встало на свои места, то вначале путаница с именами модного дома имела свои последствия. Достаточно истории о том, как главный редактор портала Business of Fashion остался без приглашения на показ. Сначала PR-офис Saint Laurent попросил BoF убрать из записи в твиттере приписку Paris, поскольку в отношении к коллекциям одежды она не используется. Затем СМИ получили от пиарщиков инструкцию, в каком случае и какое из новых названий бренда стоит использовать. Но больше всего удивления вызвала реакция нью-йоркского пресс-офиса Saint Laurent на аналитическую статью BoF, посвящённую изменениям в YSL и попыткам разобраться в новой политике бренда: «Меня проинформировали, – пишет Эймд, – что я не буду приглашён на дебютный показ Слимана, поскольку им не понравился тон, который мы использовали при написании статьи об YSL». А после компания и вовсе заявила об отказе сотрудничать с BoF в дальнейшем будущем. Такой подход к работе с прессой и диктатура представителей Saint Laurent напрочь лишили обновлённый дом уважения со стороны многих журналистов. Но на показ Имран Эймд всё-таки сходил, приняв приглашение одного из коллег разделить с ним стоячие места. Также не ясно (а должно быть ясно обязательно), кто станет целевой аудиторией переродившейся марки, и ответ тому находят в рекламных кампаниях, которые поддались унификации: теперь это чёрно-белые снимки с изображением звёзд вроде Мэрлина Мэнсона и Кортни Лав.
Что же до широкой публики, то именно на неё, по мнению скептиков, и рассчитаны производимые Слиманом действия. Отсылка к логотипу Saint Laurent Rive Gauche 1966 года и монологи, посвящённые ретро-вдохновению, могли бы сгодиться для школьников, но всё это есть суть не что иное, как пиар. В стремлении заполучить внимание он может осуществляться компаниями самым разным способом, а уж что-что, но на отсутствие такового ни новый креативный директор, ни обновлённый дом пожаловаться сейчас не могут. Согласимся, Слиман со своей задачей справился более чем. Но если же тёмная айдентика не вызовет интереса у всеядной публики, то весь этот минимализм может сыграть злую шутку, и название великого Дома сократится до SALE.
В своё время схожие изменения претерпело название дома Christian Dior, лишившись Christian, а также лого марки GAP. Только в первом случае изменения были приняты без дополнительных расспросов, а во втором компания, выслушав огромное количество критики и получив максимум внимания, вернула логотипу прежний вид, обзаведясь при этом новым притоком клиентов. Но сколько бы споров и волнения ни вызывала эта реформа, количество положительных отзывов в адрес Эди Слимана на странице Saint Laurent Paris в фэйсбуке прирастает всё новыми «stunning» и «Hedi at its' best», качество коллекций подкрепляется их ценами, а сам Saint Laurent Paris становится лучшим ребрендингом года по версии журнала Wallpaper*. И определение «лучшего ребрендинга», надо полагать, призвано подчеркнуть огромную разницу между состояниями Дома до и после, к которой этот ребрендинг с успехом привёл.
Однако полной гармонии бренд Saint Laurent пока что не обрёл: его название, лого и весь покрытый им реквизит распространяется только на коллекции ready-to-wear, а адрес сайта всё ещё содержит знакомое YSL. И если сейчас всё встало на свои места, то вначале путаница с именами модного дома имела свои последствия. Достаточно истории о том, как главный редактор портала Business of Fashion остался без приглашения на показ. Сначала PR-офис Saint Laurent попросил BoF убрать из записи в твиттере приписку Paris, поскольку в отношении к коллекциям одежды она не используется. Затем СМИ получили от пиарщиков инструкцию, в каком случае и какое из новых названий бренда стоит использовать. Но больше всего удивления вызвала реакция нью-йоркского пресс-офиса Saint Laurent на аналитическую статью BoF, посвящённую изменениям в YSL и попыткам разобраться в новой политике бренда: «Меня проинформировали, – пишет Эймд, – что я не буду приглашён на дебютный показ Слимана, поскольку им не понравился тон, который мы использовали при написании статьи об YSL». А после компания и вовсе заявила об отказе сотрудничать с BoF в дальнейшем будущем. Такой подход к работе с прессой и диктатура представителей Saint Laurent напрочь лишили обновлённый дом уважения со стороны многих журналистов. Но на показ Имран Эймд всё-таки сходил, приняв приглашение одного из коллег разделить с ним стоячие места. Также не ясно (а должно быть ясно обязательно), кто станет целевой аудиторией переродившейся марки, и ответ тому находят в рекламных кампаниях, которые поддались унификации: теперь это чёрно-белые снимки с изображением звёзд вроде Мэрлина Мэнсона и Кортни Лав.
Что же до широкой публики, то именно на неё, по мнению скептиков, и рассчитаны производимые Слиманом действия. Отсылка к логотипу Saint Laurent Rive Gauche 1966 года и монологи, посвящённые ретро-вдохновению, могли бы сгодиться для школьников, но всё это есть суть не что иное, как пиар. В стремлении заполучить внимание он может осуществляться компаниями самым разным способом, а уж что-что, но на отсутствие такового ни новый креативный директор, ни обновлённый дом пожаловаться сейчас не могут. Согласимся, Слиман со своей задачей справился более чем. Но если же тёмная айдентика не вызовет интереса у всеядной публики, то весь этот минимализм может сыграть злую шутку, и название великого Дома сократится до SALE.
В своё время схожие изменения претерпело название дома Christian Dior, лишившись Christian, а также лого марки GAP. Только в первом случае изменения были приняты без дополнительных расспросов, а во втором компания, выслушав огромное количество критики и получив максимум внимания, вернула логотипу прежний вид, обзаведясь при этом новым притоком клиентов. Но сколько бы споров и волнения ни вызывала эта реформа, количество положительных отзывов в адрес Эди Слимана на странице Saint Laurent Paris в фэйсбуке прирастает всё новыми «stunning» и «Hedi at its' best», качество коллекций подкрепляется их ценами, а сам Saint Laurent Paris становится лучшим ребрендингом года по версии журнала Wallpaper*. И определение «лучшего ребрендинга», надо полагать, призвано подчеркнуть огромную разницу между состояниями Дома до и после, к которой этот ребрендинг с успехом привёл.